Госслужба, которая развращает или которая облагораживает? Мнение Натальи Рябовой

Говоря о возможных реформах системы госуправления, забывают о тех, кто должен эти реформы проводить — о живых людях, политиках и чиновниках. А говоря о госслужащих, преимущественно фокусируются на принципах, эффективности, прозрачности и др. И часто за кадром остается этическая составляющая, да и человеческая вообще.

В уже совершенных попытках реформировать госслужбу в современной Беларуси вроде бы этому внимание уделялось. Ранее говорилось о «повышении статуса госслужащего» (правда, для меня так и осталось загадкой, как этот статус должен был повышаться, кроме того, что им периодически индексировали зарплату). Потом речь зашла об этическом кодексе — правда, в понимании близком к армейскому уставу, а не в смысле системы правил урегулирования сложных этических материй и конфликтов. И в виде жестких ограничений этот кодекс вошел в состав нового Закона о госслужбе, который был принят в июле 2022 года и вступил в силу в основном в сентябре того же года. Такой же остается риторика сверху — госслужащий должен быть:

дисциплинированным исполнителем,

но одновременно не сидящим и ждущим приказа, а инициативным,

и к тому же креативным,

честным,

моральным на работе и за ее пределами.

Не буду рассуждать о том, можно ли это соединить в личности одного человека.

Хотелось бы задаться другим вопросом: нынешняя госслужба — она человека облагораживает или наоборот развращает?

Такая этическая постановка вопроса может показаться умозрительной или бесполезной. Однако она берет корни еще в Аристотеле, который так писал о политике: она означает размышления и споры о том, как создать или усовершенствовать такую систему общественных отношений, которая человека делала бы лучше — добрее, моральней и т.п. И соответственно не создавала бы для него искушений и соблазнов, не развращала бы его.

Современное госуправление в целом идет этой дорогой: популярное направление «nudging state» исходит из того, что можно мягко подтолкнуть человека к нужному, хорошему и общественно одобряемому выбору, и сделать так, чтобы совершить обратное было гораздо сложнее. Практикуется, например, предзаполнение заявок на добровольное пенсионное страхование. В результате, выбор в его пользу будет осуществлен по умолчанию, человеку не придется его инициировать. Наоборот, чтобы реализовать другой выбор, необходимо совершить какое-то действие. Системы видеонаблюдения за действиями гаишников, таможенников и т.п. — из той же сферы: меньше соблазна брать взятки или грубо действовать. Недаром в молитве «и не введи нас в искушение» — проще не попадать в ситуацию сложного морального выбора, чем его совершать.

Фото: tut.by

А в целом система госслужбы в Беларуси — к какому поведению она подталкивает в реальности, а не в высокопарных заявлениях?

Исходя из редакции последнего закона — к очень лояльному, очень исполнительскому, довольно формалистскому. Еще больше, чем законы, влияет практика и корпоративная культура госслужбы: что принято делать, что считается нормальным — и она очень сильно зависит от поведения первых лиц. Так лояльность становится выше законности, страх — выше эмпатии и совести. А ведь именно эмпатия и стремление «причинить добро», сделать все справедливо и правильно — в норме служат основной мотивацией для работы ради общего блага, то есть госслужбы. И наоборот, внутреннее понимание того, что ты совершаешь нечто плохое и неправильное, и стремление оставить представление о себе как о хорошем человеке приводит к тому, что человек как бы отчуждается от этих своих поступков и в итоге от себя, видит себя как бы со стороны, из-за мутного стекла, и почти ничего не чувствует.

Почему я вообще поднимаю эти все смешные и непрактические этические вопросы? Хороший человек не профессия — могут мне возразить. Ну хотя бы потому, что

к госслужащему, как и к участнику публичной политики, общество предъявляет высокие и порой противоречащие друг другу требования

Например,

быть стратегичным, думать на шаги и годы вперед — и одновременно конкретным, решающим проблемы;
быть человечным, вникать в ситуацию, не формалистом — и обеспечивать равенство всех, действовать по правилам и законам, а не по своему хотению;
в принятии решений: быть оперативным, не волокитить — но опираться на доказательства, исследования (которые надо собрать, провести); и др.

В каждой нестандартной, непонятной ситуации человек все равно делает выбор на основе своих фундаментальных ценностей, как они у него или у нее сложились к этому моменту. Важнее сохранение карьеры или честность? Важнее справедливость или милосердие? Семья или работа? Цена или качество?

Каким надо быть, чтобы пройти через ряды этих сцилл и харибд? С моей точки зрения, надо быть именно этичным. Именно знание ответов на вопросы «что такое хорошо и что такое плохо» дает путеводную нить.

Никакое законодательство и никакой кодекс этики не даст ответов на все вопросы и не опишет всех в мире ситуаций

Только внутренний стержень, который с трудовой книжкой не выдается. И среда, которая стимулирует к этичному поведению и порицает неэтичное.

Подведем итог. Госслужба предъявляет более высокие этические требования, нежели обычная работа. И сама, в свою очередь, влияет на человека, заставляя его либо улучшаться, развиваться, либо деградировать и отчуждаться от самого себя. И это влияние не ограничивается одним человеком, система и ее качества влияют и на общество в целом.